14 января, 2016

Отрывки из романа «Администрация» Сергея Хомутова

    Отрывки из романа «Администрация» Сергея Хомутова

    Оренполит.ру публикует отрывки из первых глав неизданного автобиографического романа Сергея Хомутова — бывшего редактора пресс-службы администрации Оренбургской области. Это история о трудоустройстве главного героя Александра Кнутова в администрацию и об увольнении с телеканала «Легион». Материал публикуется эксклюзивно.

    Все совпадения случайны и объясняются слабой фантазией автора и его хорошей памятью

    От Дома Заветов до прежнего места работы Александра было всего метров двести. Дороженька хоженая-перехоженная много раз. Телеканал «Легион», так же как и одноимённое акционерное общество, располагались на трёх верхних арендуемых этажах девятиэтажки на улице Краснозвёздной.

    Александру предстояло получить трудовую книжку и попрощаться с любимой работой, как оказалось позже, на несколько лет.

    Предшествовали этому события неприятные, почти скандальные, но уже пережитые и отболевшие. Полтора года работы в «Легионе» стали временем триумфа, разбитой семьи и заканчивались уходом с должности телевизионного комментатора. Последние месяцы до предела накалили отношения Александра с Михаилом Юрьевичем Мериновым – директором телеканала. Основных причин было три. Во-первых, Саша, сам того не желая, как самый опытный работник этой новой, негосударственной структуры, возникшей в 1990 году, стал предводителем некой фронды руководству телеканала. Просто он был первым принятым на работу комментатором, и сотрудники постоянно жаловались ему на те или иные производственные проблемы. А он, как сейчас понимал — сдуру, выносил их на летучки, планёрки, совещания. Чем, естественно, не прибавлял себе очков в глазах руководства. Во-вторых, у Михаила Юрьевича была жена Света – недоучившаяся учительница физкультуры, повёрнутая на идеях эзотерики и пытающаяся, на правах патронессы, руководить творческим становлением канала. Чему главным противником был, конечно же, Александр. В третьих, Меринов был ханжой. И развод Кнутова не мог не жечь его сердца, человека строгих правил и высокой нравственности.

    Долго так продолжаться не могло. И в марте повод был найден. Кнутов, якобы прогулял, и его отстранили от эфира. Перед Сашей было три пути: приползти на брюхе к Меринову, начать судиться за свои права или уйти с гордо поднятой головой. Он выбрал последнее ещё и потому, что легионовский народ так же легко отшатнулся от него, как некогда льнул к нему. Самое обидное, что отмолчались и не вступились за него директор программ Павел Стародворский и соавтор многих передач Блохин, с редким именем Акакий.


    Через три дня Александр узнаёт, что накануне их встречи Михаил Юрьевич звонил Петру Хрякову и Валентину Дьякову – руководителям местного государственного телевидения и телевидеоцентра «Земля» и просил их не принимать к себе на работу Кнутова ни на какие должности.


    Все это происходило в течение двух недель, во время которых он то жутко напивался в своём новом однокомнатном жилище, то суетливо бегал в церковь. Закончилось всё сердечным приступом, сеансами иглоукалывания, которые провёл знакомый доктор Илья Беленов и странным спокойствием, с которым и отправлялся Александр за трудовой книжкой…

    Кнутов зашёл в кабинет Меринова без стука.

    — Здравствуйте. Вот зашёл попрощаться и забрать трудовую, — обратился он к своему уже бывшему начальнику, который сидел за рабочим столом напротив двери.

    Михаил Юрьевич, с рассеянным видом, медленно поднялся с кресла и так же медленно направился к стоящему на пороге Александру. За время его движения Александр успел вспомнить свои психологические познания о том, что существует две крайние реакции на трудности и неприятные ситуации – истероидная и коматозная. Кнутов был без сомнения истериком, а Меринов – коматозником.

    — Ну, что же, всех благ на новом месте, — тёзка Лермонтова медленно протянул Александру руку, — Я слышал…

    — Правильно слышали,— перебил его Кнутов, — буду работать в областной администрации. Руководить, так сказать, информационными потоками. — И уверенно пожал руку Меринову, показывая, что зла на него не держит.

    — Надеюсь, вы не повторите прежних ошибок, — нашёлся Меринов.

    — Надеюсь, и Вас минует чаша сия, — ответил ему Кнутов.

    Через три дня Александр узнаёт, что накануне их встречи Михаил Юрьевич звонил Петру Хрякову и Валентину Дьякову – руководителям местного государственного телевидения и телевидеоцентра «Земля» и просил их не принимать к себе на работу Кнутова ни на какие должности.

    Через двенадцать лет, по окончании китайского цикла, пятидесятилетний Меринов разойдётся с женой, сойдётся с ведущей коммерческих новостей своего телеканала, а через месяц будет изгнан новыми владельцами «Легиона» без выходного пособия. Он станет судиться и даже на один день при помощи судебных приставов сядет в свой кабинет, но будет вновь уволен и затеряется в толпе безработных руководителей, без надежд и перспектив. «Не судите и не судимы будете. А какой мерой мерите, такой и вам отмерено будет».

    ...

    Задумавшись о масштабе сегодняшней власти, Александр и сам чуть не упал, но, неловко взмахнув пакетом, удержался на ногах. В пакете хлопнула VHS-ная кассета с записями последних передач. Кнутов вспомнил, что до сих пор так и не переписал себе передачи из цикла «Наобум», которые они делали вместе с Блохиным. Среди них были презамечательные: «Эротика и мы», «Легион» — за кулисами», «Люди и идеи», «Завтра пятница 13», «В дебрях субкультуры», «1939», «Вечер трудного дня». Именно последняя передача была посвящена главе администрации Василию Елкину. Ещё точнее, его первому рабочему дню в этом качестве. Задумка была простая – 1 ноября 1991 они с Блохиным заслали оператора Саню Вовчука в Дом Заветов, и тот снимал первый рабочий день первого главы администрации области. А вечером они все вместе напросились к Елкину в гости. И тот, в своей обычной трёхкомнатной квартире, вспоминал о своей прежней комсомольской жизни, варил кофе, показывал им же написанные акварелью этюды, играл на гитаре, пел визборовские песни, размышлял о будущем и хвалился спортивным уголком, с кольцами и шведской стенкой, которые он сам смастерил для сыновей.


    У клевретов нового главы телеканал «Легион» пользовался не то что бы доверием, но определённым авторитетом. Тот самый зам по промышленности Сергей Синюков в беседах с учредителями телеканала называл его городским CNN


    Появление передачи в местном эфире было равносильно взрыву информационной бомбы повышенной мощности. Мало того, что власть впервые за всю провинциальную историю их города продемонстрировала свою открытость. Оказалось, что во главе области стоит не очередной чванливый и не шибко умный геронтократ, а молодой интеллигент – со своими, традиционной для этой среды, причудами.

    Если бы в те времена измеряли рейтинги губернатора, то позитивный показатель Елкина у зрителей этой программы был бы без сомнения 100 процентов. На следующий день в троллейбусах и автобусах только и говорили о том, что у Елкина хороший голос и вообще, он мировой парень.

    Впрочем, народная любовь вещь непонятная и, тем более, непостоянная. Через девять лет именно гитару припомнят Елкину – «Областью управлять, не на гитаре играть!» — и выберут вместо него немолодого, не шибко умного, засыпающего в президиумах Валерия Белякова.

    Неизвестно, понравилась ли Елкину передача с битловским названием, но его соратниками она была замечена. Надо сказать, что, сколько бы ни хвалился Василий Владимирович тем, что соберёт под свои знамёна новых людей, ограничился он людьми проверенными. За промышленность отвечал бывший газпромовец, успевшийся потрудиться в горисполкоме. За сельское хозяйство – председатель сельского райисполкома. За социальные вопросы – дама, прежде мультирующая культуру в облисполкоме.

    По сути, низы бывшей номенклатуры, скакнув на пять-шесть ступенек, оказались на областном олимпике вполне закономерно. Просто в коммунистические времена у них на это ушло бы лет десять-пятнадцать.

    У клевретов нового главы телеканал «Легион» пользовался не то что бы доверием, но определённым авторитетом. Тот самый зам по промышленности Сергей Синюков в беседах с учредителями телеканала называл его городским CNN, а отвечающая за социалку Валентина Петрова в речах перед учителями и врачами, используя всё ту же советскую фразеологию, частенько говорила: «Как справедливо отмечал «Легион», а слышалось ветхозаветное: «Как верно написала газета «Правда».


    — В новом штатном расписании, которые мы получили из Москвы, есть должность пресс-секретаря главы администрации. Как Вы думаете, кто бы мог занять это место, с учётом новых реалий, которые преподносит нам наше непростое время? Лично мне кажется, что это должен быть авторитетный журналист демократической формации…


    Именно Валентина Юрьевна Петрова, большая дипломатесса, спинным мозго чувствующая малейшие изменения политического климата, сделала Кнутову весьма странное предложение ещё накануне 1992 года. Впрочем, и предложением это было назвать нельзя.

    Петрова блестяще владела всеми доступными ей приёмами иносказания. Отчего Саша Кнутов, сам нечуждый поэзии, а значит знакомый с приёмами версификации, приходил в немой восторг. Для себя беседы с Валентиной Юрьевной он определял, как «куртуазно-маньерзмский» бюрократизм.

    Итак, месяца четыре назад, после записи очередного интервью, которые охотно раздавали вновь назначенные выдвиженцы, Валентина Юрьевна попросила Кнутова задержаться и повела разговор не о телевидении, а об очередных задачах почти советской власти. Через 10 минут, когда Александр уже начал недоумевать, к чему всё это, Петрова внесла ясность.

    — Видите ли, Александр Николаевич, есть мнение, что кто-то должен объективно и доходчиво объяснять населению ту политику, котораю проводится областной администрацией и её главой. В новом штатном расписании, которое мы получили из Москвы, есть должность пресс-секретаря главы администрации. Как Вы думаете, кто бы мог занять это место с учётом новых реалий, которые преподносит нам наше непростое время? Лично мне кажется, что это должен быть авторитетный журналист демократической формации… — и Петрова посмотрела на Кнутова с пресловутым ленинским прищуром.

    Честно говоря, Кнутов и не понял, что это предложение. Причём, не простое, а продуманное на несколько шагов вперёд. Позже Саша осознает, что Валентина Юрьевна, даже не понимая, а лишь интуитивно предчувствуя значение вновь создаваемой информационной структуры, захотела поставить туда своего человека. Причём так, чтобы человек этот не только чувствовал благодарность патронессе, но работал в дальнейшем под её чутким руководством. А куда ещё податься человеку из другой, не номенклатурной среды? Только к благодетельнице, предложившей взойти на первую ступеньку власти.


    Как только Исаков стал пресс-секретарем Елкина, он, руководствуясь всё тем же сродством душ, стал звать Кнутова к себе. И вот – дождался. Осталось только пройти необходимые формальности


    Тогда Кнутов не увидел явного намёка и с наивностью предложил не свою кандидатуру.

    — Вы знаете, — сказал он, — У Владимира Геннадьевича Исакова сейчас сложная ситуация... По семейным обстоятельствам он ушёл из молодёжной «Шагай вперёд» и работает редактором коммерческой газеты. Опыт у него большой, и не только газетный. Он ведь и на радио передачу ведёт, и в телецентре «Земля» программу готовит. Так что лучшей кандидатуры не найти. К тому же, ещё по комсомольским временам они с Василием Владимировичем знакомы и плодотворно сотрудничали.

    Прочитав в глазах Петровой приятное удивление, он понял, что попал в точку и его предложение неожиданно понравилось. Сам же он в то время работу менять не собирался, ещё с удовольствием купаясь в лучах местной славы и волнах провинциального телевизионного эфира. Поэтому спокойно отнёсся к назначению Володи на должность пресс-секретаря. В то время они были не то что близкими друзьями – всё ещё впереди – но во многом по-одинаковому смотрели на политические процессы, оба крепко любили журналистику и хорошую литературу.

    Как только Исаков стал пресс-секретарём Елкина, он, руководствуясь всё тем же сродством душ, стал звать Кнутова к себе. И вот – дождался. Осталось только пройти необходимые формальности, а пока Кнутова ждал театр имени кукол. Войдя в фойе, он сразу направился к кабинету директора – Владислава Мардыхановича Плейшнера.


    Фото на обложке: из личного архива Сергея Хомутова



    Белое такси