В 1916 году на территории региона сложился продовольственный кризис. По сравнению с 1914 годом цены на продукты питания увеличились в 3-6 раз. Из товарооборота исчезли соль, сахар, мыло, табак, бумага, также наблюдался острый недостаток хлеба и мяса. В Оренбурге и Орске и других рабочих посёлках были введены продовольственные карточки на муку, соль и сахар. В регионе прослеживалось падение реальной заработной платы: к январю 1916 года цены на продукты питания возросли в четыре раза, тогда как заработная плата оставалась на прежнем уровне (около одного рубля в день). С началом войны на оставшихся фабриках были введены «жёсткие законы военного времени»: установлен 11,5-часовой рабочий день, введён запрет забастовок, митингов и рабочих собраний.  

Оренбург стал местом разгрузки военно-санитарных поездов: в 1916 году было принято 48 поездов с 23 тысячами раненных.

В этих условиях «забастовочное движение поднимается на новый уровень». В регионе произошли 12 забастовок, носившие «наступательный характер». Бастующие выступали против увольнений и требовали повышения заработной платы.

Тем не менее отмечается, что проблема нехватки продовольствия могла стоять в Оренбурге не так остро, как в остальных регионах.

— Всё говорит в пользу того, что «голодные бунты» пришли в Оренбуржье как бы по цепочке, точнее — по Ташкентской железной дороге. Ранее они имели место в Ташкенте и Перовске, — пишет доктор исторических наук, профессор Оренбургского государственного университета Дмитрий Сафанов.

Пассажирское здание на станции Акбулак Ташкентской железной дороги

Первый конфликт в Оренбуржье произошёл 23 марта в Акбулаке. В базарный день толпа сбила замки и бросилась грабить магазин торгового дома братьев Каргиных. Жандармы свидетельствовали о том, что причиной стала дороговизна товаров: «Каргин отпускал сахар по два фунта и только вместе с чаем». Исследователь отмечает, что на первый взгляд «всё сходится», но впоследствии толпа бросается дальше громить магазин обуви «Незванова, Приятника и Ко», «что никак не стыкуется с проблемой голода».

— Были зафиксированы вопли женщин: «громите их, тащите, кто что сможет», «вот у меня есть на это разрешение пристава». 22-го в посёлок прибыли помощник уездного начальника и трое стражников; прошли обыски, часть имущества была возвращена, арестованы трое жителей, три женщины и один ссыльный. Убыток составил около 40 тыс  рублей. В донесении отмечалось, что «в народе говорят, что были агитаторы из Ташкента — мужчины в женском платье». (Дмитрий Сафонов)

Аналогичные забастовки прошли в посёлке Созденском Актюбинского уезда (22 марта), Илецкой защите (предположительно 24 марта), селе Покровка Оренбургского уезда (28 марта), Оренбурге (3 и 23 апреля).

Гостинодворская улица, Оренбург

2 мая в Оренбурге произошёл самый громкий «голодный бунт».

— В 10 часов утра у городской управы собрались солдатки, требуя выдачи «пудовичка» — пуда белой муки, выдаваемого по инициативе городской Думы солдаткам бесплатно с начала войны ежемесячно 5-го числа. Поскольку белой муки в городе в этот момент не хватало, то заранее было сделано объявление, что выдача временно приостанавливается. Тогда собравшиеся стали требовать казённого ржаного хлеба, выдача которого производилась 3-го числа. Им было объявлено, что эта выдача произойдёт в назначенное время, т.е. завтра. Но толпа стала требовать именно сегодня — и более 60 человек бросились растаскивать муку из мучных лавок Брагина. По докладу унтер-офицера Громова, лавку разнесли в 5 минут, растащили около 30 пудов. Прочие лавки стали закрываться одна за другой. Тогда толпа пошла на Хлебную площадь к магазину Юрова, откуда унесли несколько мешков. Из этой лавки погромщиков удалось выгнать при помощи полиции. Вице-губернатор В. Г. Пушкин около часа убеждал толпу, но без особого результата — напротив, люди всё прибывали, и наконец, толпа перекинулась на так называемый Толкучий рынок. Казачий отряд оттуда был вытеснен, вслед казакам полетели камни. Камни полетели и в окна магазина Смочилина, затем был взломан магазин Ишкова. Толпу пытался увещевать прокурор, но без особого успеха — толпа достигла 3 тысяч человек. Полиция и казаки бездействовали. Около 3 часов дня толпа в несколько тысяч человек неожиданно двинулась по центральным улицам города — Николаевской и Гостинодворской, где разгромила все «лучшие магазины». Всего таковых оказалось 29: 3 часовых магазина, 3 аптекарских, 4 мануфактурных, 2 табачных, обуви и головных уборов, магазин пуховых платков, 2 галантерейных, 3 готовой обуви, мебельный, фуражный, игрушек, галантерейный и готового платья и обуви, готового платья, конфетной фабрики, часов и золотых и серебряных изделий — и только два магазина хоть как-то попадали под логику «голодного» протеста — гастрономия и бакалея и вино-бакалея. (Дмитрий Сафонов)

Толпа выносила всё, что только могла. Существуют свидетельства о разбое магазина часов и пуховых платков, смены погромщиками в обувных магазинах старой обуви на новую, задержания женщины, «тащившей десяток зонтиков, ящик пуговиц, несколько пачек шнурков и венский стул», некоторые подъезжали в магазинам уже с возами. 

Гаврилов Василий Андрианович (в центре) с семьёй (Оренбург), старший урядник 13 Оренбургского казачьего полка

Казаки, привлечённые для наведения порядка, отказывались вмешиваться, таким образом проявив неповиновение вице-губернатору.

— Участие женщин и справедливый характер требований доведённых до отчаяния людей вызывали сочувствие среди привлекаемых для подавления волнений солдат и казаков. Во время голодного бунта 2—3 мая 1916 г. в Оренбурге казаки впервые отказались выполнять приказ атаковать толпу. В дальнейшем такое поведение солдат и казаков стало достаточно типичным… (С. А. Нефёдов).

Кроме того, сообщается, что казаки не только не стали вмешиваться в разгон толпы, но и сами участвовали в погромах.

— Ситуацию в итоге спасли солдаты — около 4 часов дня в город вошли спешно вызванные из лагерей части 105-го пехотного запасного полка, давшие 10 выстрелов в воздух для устрашения. Центральные улицы были перекрыты солдатами, и затем они методично, квартал за кварталом, стали продвигаться, задерживая всех имевших признаки участия в погромах и грабежах. По разным свидетельствам, порядок был восстановлен или к 6 или 8 часам вечера. (Дмитрий Сафонов)

Ущерб от погромов 2 мая составил 852,9 тыс рублей, из них — галантерея Бутома — до 60 тыс рублей, магазин готового платья Леск — до 150 тыс рублей, магазин часов и золотых изделий Вольфсон — до 40 тыс рублей, магазин готовой обуви Гершенгорина — до 12 тыс рублей и т.д. Двое людей погибли — казак и человек из толпы, шесть человек были ранены — прокурор, заместитель прокурора, прапорщик, городовой, двое рядовых. С награбленным товаром арестовано 188 человек, из них около 80 человек женщины и дети, много учащихся и чиновников. Генерал-майор Бабич заявлял, что в произошедшем погроме «нет никакой политики».

Тем не менее, «голодный бунт» продолжился на следующий день. 3 мая пострадали магазин Аблязина и кондитерская фабрика Абрюкина.

Впоследствии продовольственные волнения прошли в Троицке (24 мая и 10 июня), Айдырлинских приисках Кваркенской станицы Оренбургского уезда (11 июля), в посёлке Крутоярском Березовской станицы (7 августа). Аналогичные волнения к концу 1916 года назревали в Челябинске и на Миасском заводе. После «голодных бунтов» рабочих волнения стали возникать в среде крестьян.

---

Подготовлено по материалам открытых  источников