Льву Дурову 6 лет.
«Когда мы приехали на Форштадт, сразу вынесли газеты,постелили и поставили меня на них. Достали машинку и выстригли всё: брови, ресницы, ногти — до крови подстригли. Ну в общем, всё, совершенно всё обрили, и поставили голым. Я уж молчал, сопротивляться, думаю, [бесполезно]. Намазали каустиком (гидроксид натрия — «ОП»), обмыли, потом мылом обмыли, потом опять каустиком, а он противный был, обмыли. Только потом подняли (с газет – «ОП») и дали рубаху: вот теперь входи в дом».
В сентябре 1941 года девятилетний Лев с семьёй прибыли в Оренбург (тогда – Чкалов), в эвакуацию.
Льву Дурову 12 лет.
«Форштадт был серьёзным районом, симпатичным очень, но всё же окраиной города. Уже за Форштадтом начинались огороды и сады, куда мы и ходили за огурцами. А ходили так. Там (по огороду – «ОП») ездил с тяжёлой и серьёзной нагайкой объездчик – балда. Чтобы его обмануть, один из нас – мы по очереди это делали – одевался очень “толсто” и прятал под одежду куски толи, и подставлялся балде. Пока балда гнался за тобой, ты постепенно ему подставлялся, он “врежет” тебе раза три, а все остальные в это время огурцы собирали, и “драпали” оттуда».
Жила тогда семья Дуровых на улице Мало-Советской, ныне Чкалова. Но в каком именно доме, восстановить по воспоминаниям не удалось.
Никольский Собор, Чкалова, 8. Вторая половина XX века. Во время эвакуации архивы располагались в здании собора, где работала мама Льва Дурова.
«[В доме] на чердаке нашёл иконы. Тогда же все прятали их и бросали. Вот я там [на чердаке] иконостас и устроил, даже не знаю, почему. И я всё время там молился, чтобы мама пришла с работы. Потому что, когда темнело, нападал страх, что она может не прийти с работы. И вот я постоянно молился, иконостас был замечательный. Они [иконы] меня спасли: мама всегда приходила вовремя, и всё было в порядке».
Мама Льва Дурова, Валентина Игнатьевна, работала в Московском военно-историческом архиве.
Съёмки документального фильма «Моё детство – эвакуация».
«Я помню тот момент, когда ты держишь ногу, а она отделяется от тела и становится невыносимо тяжёлой! Мне потом объяснили, почему – на неё начинает действовать земное притяжение».
В эвакуированном Оренбурге Лев Дуров работал в военном госпитале.
Кадр из спектакля «Я не Раппопорт».
«Мы очень любили, когда была жара. Тогда брали арбуз, об колено его [били]: раз! и он [раскалывался]. [Получался] большой красный шар. И этот шар ели все. Обливались в мякоти и соке, но было очень вкусно».
В январе 2010 года Лев Дуров посетил Оренбург в последний раз. Тогда благотворительный фонд «Евразия» организовал показ спектакля Московского драматического театра на Малой Бронной «Я не Раппопорт». Одну из ролей в нём исполнил Лев Дуров.
«Самые-самые тёплые чувства у меня к нему (к Оренбургу – «ОП»)».
В последний приезд Лев Дуров подарил Оренбургскому государственному краеведческому музею костюм, в котором играл в спектакле «Женитьба», а также несколько афиш разных лет и книги из собственной библиотеки.
Фото на обложке: Лев Дуров и глава города Юрий Мищеряков
Фотографии предоставлены благотворительным фондом «Евразия». В тексте использованы материалы фильма ГТРК «Оренбург» и благотворительного фонда «Евразия» «Моё детство – эвакуация».