Инициативная группа

— У нас была инициативная депутатская группа. В неё входило двести депутатов. Наша группа так и называлась — «Инициативная депутатская группа», ИДГ. Остальные практически все были коммунисты. Изначально нашу группу поддерживало много депутатов. К примеру, большинство депутатов с ПО «Стрела» выступали за перестройку, демократию, и за то, чтобы компартия не играла главную роль в развитии страны. Почти все они были в нашей группе. 23 человека из 200 были демократами. А кроме них было ещё много людей с ПО «Стрела».

Галина Писаревская, депутат оренбургского Горсовета в 1990-1993 годах 

— Мы не смотрели, кто входил в нашу инициативную группу. К нам приходили и коммунисты. Одно время к нам приходил первый секретарь областного комитета КПРФ Юрий Никифоренко. Но он не был депутатом Горсовета. Приходили люди, которые были то ли перебежчиками, то ли подосланными. Некоторые были партийными, но они сдали свои билеты. Беспартийных в то время было мало, особенно если ты руководитель.

Валентина Романова, депутат оренбургского Горсовета в 1990-1993 годах

Депутатский корпус

— Половина депутатов не встречались так часто со своими избирателями, как мы. Таких кандидатов, которые были от народа — пополам, считай, 50 на 50. Также мы были сопредседателями инициативной группы.

Валентина Романова, депутат оренбургского Горсовета в 1990-1993 годах

— Демократически настроенных всего было процентов семь. Основной состав — это, конечно, красные директора, секретари и прочее.

Виталий Ейкин, депутат оренбургского Горсовета в 1990-1993 годах

    

   

— Коммунистов было больше. В основном это были директора предприятий. На сессии они практически не приходили. Появлялись они только тогда, когда нужно было проголосовать за какое-то конкретное решение, которого коммунисты добивались в свою пользу. У нас была сплошная политическая борьба при решении насущных вопросов для развития города.

Мы выступали за частную собственность и капиталистический путь развития, а большинство было против этого. Поэтому Солдатову [глава горисполкома в 1991-1993 годах] и его заместителю Рождествину было очень тяжело работать. Был саботаж. По многим вопросам Рождествин стал главной опорой Солдатова. Все решения, которые исходили от горисполкома, встречали большое сопротивление.

Галина Писаревская, депутат оренбургского Горсовета в 1990-1993 годах

Заседания

— Зачастую получалось так, что заседания проходили долго. Голосовали мы по-разному, но заседали всегда очень много. Мы не давали прогнать заседание так, как хотел Донковцев [Геннадий Донковцев, председатель горисполкома до 1991 года и глава города с 1993-го].

На сессиях мы очень тщательно изучали вопросы и документы. Высказывали свою позицию. Бюджет принимали совсем не так, как сейчас: урезали на содержание чиновников, урезали сам штат, чтобы больше оставалось на образование, медицину, молодёжь и спорт.

   

— В отличие от коммунистов, наши все ходили на заседания. Заседали в старом зале на втором этаже администрации. Сначала мы утрясали повестку: старались включить вопросы от исполнительной власти и свои. Иногда повестку утверждали полдня. Затем создавали согласительную комиссию и выбирали её членов. Потом дебаты. После них коммунисты выносят свои предложения, и мы опять всё согласовываем. Всё это продолжалось до тех пор, пока не утрясались все вопросы. Только после этого начинали работать по повестке.

Сначала на заседаниях мы сидели так: наша сторона — левая, их — правая. Потом, когда нас стало меньше, всё стало перемешиваться. Голосования по вопросам проходили по-разному: иногда закрыто, иногда открыто. К каждому вопросу мы готовились серьёзно. В прямом смысле мы не дрались, только словесно. Но оскорблений не было, всё только по существу.  

Коммунистам в большинстве, конечно, было наплевать: быстрее проголосовать и уйти. Как сказал Донковцев, так решили и разошлись.

Проходили заседания с 10 утра и до 7 вечера. А мы могли оставаться работать и дальше. Обсуждали вопросы, что предпринять и как выйти из разных ситуаций, искали весомые аргументы, чтобы убедить кого-либо в нашей правоте. Иногда коммунисты, конечно, видели, что мы правы, и прекращали прения. Но как доходит до голосования, всё равно голосуют за своё. Значит, всё —у них нет аргументов. Сдавались просто так.

Собирались мы часто. Бывало такое, что долго не могли решить вопрос. Одно заседание часто переносилось, длилось по два-три дня и не заканчивалось.

Валентина Романова, депутат оренбургского Горсовета в 1990-1993 годах

— Я относился к демократической фракции — к меньшинству — оппозиции. Мы мало чего могли добиться, но кое-что получалось. Добивались мы, конечно, грубым методом: когда видели, что принимается какое-то отвратительное решение для народа, нам приходилось фракцией выходить из зала, чтобы создать отсутствие кворума. Иногда находили компромиссные решения, которые устраивали обе стороны. Но мы не могли многого добиться, потому что нас было всего 7%.

Виталий Ейкин, депутат оренбургского Горсовета в 1990-1993 годах

Отчёты перед избирателями

— После каждой сессии мы проводили отчёты перед избирателями. Нас никто не обязывал. Мы сами знали, что необходимо отчитаться перед народом, рассказать, какие вопросы решали на сессии. Вешали объявление, выходило много людей. Кто-то задавал вопросы, кто-то выступал против. Не все были за меня. Кто-то острил, а я должна была ответить. Депутаты, которые работали на уровне СССР, РСФСР, тоже отчитывались.

Когда избирали Бориса Ельцина, к нам приехал Шаповаленко [представитель президента в Оренбургской области]. Он собрал первый отчёт и рассказал нам, что компартию запрещать не будут. Многие дискутировали с ним. В результате вновь вылезли красные командиры. Всё вернулось на круги своя.

Валентина Романова, депутат оренбургского Горсовета в 1990-1993 годах

Зарплата

— Единственное, что нам как депутатам предоставляли, это засчитывали рабочий день, чтобы я могла участвовать в сессиях. Мы всё делали бесплатно. На агитацию даже уходили свои деньги. Депутаты были неосвобождённые. Но были какие-то карманные депутаты, которых каким-то образом освободили от работы. Они получали зарплату. А мы и работали, и депутатские обязанности выполняли.

Валентина Романова, депутат оренбургского Горсовета в 1990-1993 годах

    

   

Роспуск

— Ельцин нас распустил в 1993 году. После ко мне продолжали ходить избиратели, но я им объясняла, что власти больше не имею, и теперь тот же Донковцев меня даже на порог не пустит. После роспуска мы больше ничего не имели. Как пришли ни с чем, так и ушли. Только книжечка [записная] осталась.

Потом я в выборах не участвовала. Количество депутатов сократилось, сделали огромные округа. Разве я могу такое количество людей охватить? У директоров была власть, а у нас не было средств. Маленький участок я могла пройти вечерами после работы и с каждым встретиться.

Валентина Романова, депутат оренбургского Горсовета в 1990-1993 годах

    

— После роспуска я больше не захотел участвовать в выборах. Многие пытались на нас свалить все минусы того периода. Но ведь народ выбрал большинство тех же самых большевиков, так сказать. А все претензии предъявлялись нам. Это несправедливо.

В целом я не доволен работой в том Горсовете. Тогда я понял, что политика — действительно грязная вещь. Понял лицемерие и подлость этих людей. В курилке они говорили одно, а на выступлениях — другое. В целом мы тогда и не могли ничего сделать, но всё-таки не давали наглеть бывшим большевикам.

Виталий Ейкин, депутат оренбургского Горсовета в 1990-1993 годах

---

Документы из личного архива Галины Писаревской и Валентины Романовой