После того, как Рэм Храмов и научная общественность добились запрета добычи нефти и газа на территории Бузулукского бора (читайте в предыдущем материале «ОП»), они начали лоббировать идею присвоения ему статуса нацпарка. 

Однако только спустя 20 лет после прекращения добычи, при главе региона Владимире Елагине, было подписано специальное распоряжение Правительства РФ от 23 апреля 1994 года, по которому Бузулукский бор был включен в перечень государственных природных заповедников и национальных парков, рекомендуемых для организации на территории России в 1994-2005 годах. Этот документ во многом определил судьбу бора.

24 октября 1997 года, было подписано распоряжение администрации области №927-р за подписью Владимира Елагина о создании комиссии по сохранению Бузулукского бора. Она должна была доложить о планируемых мероприятиях по сохранению природного комплекса. Ответственность за исполнение была возложена на замглавы региона А. Васильеву.

---

В 1998 году вновь заговорили о создании нацпарка, так как появилась опасность, что Бузулукский бор будет поделен между Самарской и Оренбургской областью. То есть основным поводом тогда была не защита от нефтедобытчиков, а именно неделимость парка

---

Тем временем, в Бузулукском бору фиксировали десятки пожаров. В приказе Рослесхоза от 5 января 1998 года говорится, что в 1997 году на территории бора было зарегистрировано 34 пожара, причём не было составлено ни одного протокола о нарушениях правил пожарной безопасности в лесах. Уже 11 марта Владимир Елагин подписал распоряжение о проведении ряда мероприятий по охране лесов от пожаров, где особое место занял Бузулукский бор. 

В 1997 году работники НГДУ «Бузулукнефть» говорили, что физическая ликвидация законсервированных скважин может повлечь непредсказуемые последствия — из-за восстановления пластового давление в них. Это событие описывается в книге «Рэм Храмов: иду на эксперимент». Представители организации предположили, что безопаснее было бы начать эксплуатацию скважин. Рэм Храмов тогда уже находился на посту главы «Оренбургнефти» (1994–1999), в состав которой входила «Бузулукнефть». «Лесоводам в ответ обещан был от добычи нефти определенный процент для своих производственно-хозяйственных нужд», — пишется в книги-биографии. В противном случае нефтедобытчики всю ответственность за последствия возлагали на управление лесами «Бузулукский бор». Лесоводы потребовали экологической экспертизы.

В этом противоречии «Бузулукнефти» с управлением лесами «Бузулукский бор» немаловажную роль сыграла команда главы администрации области Владимира Елагина. Она приняла решение изучить и дать оценку экологической обстановки в бору с привлечением научных организаций.

В 1998 году вновь заговорили о создании нацпарка, так как появилась опасность, что Бузулукский бор будет поделен между Самарской и Оренбургской областью. Придание статуса сделало бы бор неделимым. То есть основным поводом тогда была не защита от нефтедобытчиков, а именно неделимость парка. Эта тема активно обсуждалась и получила новый всплеск споров противников и поборников идеи в СМИ. Как писал член-корреспондент РАН, директор Института степи Уральского отделения РАН, сейчас вице-президент Русского географического общества Александр Чибилёв, «администрация Оренбургской области по согласованию с администрацией Самарской области для решения проблемы сохранения бора сочла первоочередной задачей определение природоохранного статуса Бузулукского бора». По его словам тогда же было заказано технико-экономическое обоснование организации нацпарка. В материале газеты «Южный Урал» «Страсти вокруг бора» Наталья Кожевникова (вероятно, член Союза писателей России, сейчас редактор альманаха «Гостиный двор») писала, что «тогда путём различных переговоров администрация Оренбургской области получила формальное согласие самарцев на создание национального парка на всей территории бора».

По словам автора материала, администрация области привлекла к работе специалистов из московского института «Росгипролес». Причём на разработку эколого-экономического обоснования организации нацпарка предполагалось потратить 172 тыс. рублей, по крайней мере, такая цифра указана в бюджете экологического фонда области на 1999-й год. В плане работы администрации области на первый квартал 1999 года указано, что работа «по заключению договора с институтом «Росгипролес» на разработку ТЭО (технико-экономического обоснования — «ОП»)» должна была проводится в январе. Однако точных данных по заключению договора нет. 

О возможности экологической катастрофы вновь заговорили нефтяники. Зампред комитета по охране окружающей среды Виктор Пьянов обратился с письмом к Владимиру Елагину и просил «оказать содействие в привлечении ответственных организаций и предприятий для проведения намеченных исследовательских работ, становления владельцев скважин, организации контроля за их техническим состоянием».

---

Только под конец губернаторского срока Владимир Елагин со своей командой смогли оценить масштаб проблемы, ведь только тогда стало известно о количестве скважин и были проведены первые работы по их изучению

---

 29 июня 1999 года состоялось техническое совещание с участием председателя Комитета природных ресурсов Оренбургской области на тему «Геологическое состояние госзаповедника «Бузулукский бор» и организация мониторинга геологической среды на его территории». По результатам мониторинга было отмечено, что «данные о местонахождении и конструкции по ряду скважин носят зачастую приблизительный характер», были обнаружены нефтяные пятна на устье одной из них. До этого времени (в течение почти 30 лет) не проводились систематические обследования и наблюдения за скважинами. 

«С сенсационным сообщением выступил тогда на встрече Владимир Гацков — заведующий отделом комплексным научно-исследовательским и внедренческим отделом «Экология окружающей среды» ОАО «ОренбургНИПИнефть», — пишет автор биографической книги о Рэме Храмове. — По его подсчетам, в оренбургской части бора было пробурено не несколько скважин, как сообщалось в прессе, а свыше 150». То есть, до 1999 года доподлинно не было известно, сколько скважин пробурено в бору. Также автор пишет, что точной информации о них не было, из-за того, что работы велись в основном организациями Самарской области. «Непредсказуемость их "поведения" (скважин — «ОП») естественна, а угроза крупной экологической аварии вполне реальна…», — резюмировал автор книги. Тем не менее, учёные выступали против добычи, а некоторые предполагали, что углеводороды Бузулукского бора могут стать стратегическим запасом для страны.

Спустя несколько месяцев — в октябре 1999-го — в Бузулукском бору собрались журналисты и представители нефтяной компании «ОНАКО». Прошло обсуждение сохранения лесного массива и организации на его территории нацпарка. Против создания нацпарка «неожиданно выступили и сами лесоводы» из-за того, что «лес сначала надо вылечить от корневой рубки, усилить противопожарную службу». Также они жаловались на «нищенское финансирование». Учёный Александр Чибилёв, тем временем, утверждал, что создание нацпарка позволит бору получать средства.

Только под конец губернаторского срока Владимир Елагин со своей командой смогли оценить масштаб проблемы, ведь только тогда стало известно о количестве скважин и были проведены первые работы по их изучению. Однако процесс создания на территории бора национального парка был уже запущен и его не остановили региональные власти в начале 2000-х, когда во главе региона находился Алексей Чернышёв. 

О вкладе научной общественности в создании нацпарка, а также о непродолжительной добычи нефти в начале 2000-х читайте в следующем материале «Оренбургской политики».

Фото на обложке: сообщество «Недра [Оренбург]»